Мать-республику хорошо иметь!

Новый год сельчане встречали под впечатлением фильма «Всласть имущие» на канале «Россия-1», в котором говорилось о возможной причастности бывшего министра сельского хозяйства России, бывшего же руководителя ОАО «Росагролизинг» Елены Скрынник к хищению 39 млрд. рублей в той же лизинговой госкорпорации.

Сама г-жа Скрынник все обвинения в свой адрес опровергает и поясняет, что эта сумма — не хищения, а задолженность сельхозпроизводителей перед компанией. Так это или нет, надеемся, выяснит следствие, ну а мы сделали запрос, чтобы выяснить: каково сотрудничество с «Росагролизингом» якутских предприятий? Так сказать, какова их лепта в 39 миллиардах задолженности, о которых говорит Скрынник.

В письме о состоянии на 20 декабря 2012 года сведения о поставках ОАО «Росагролизинг» якутским сельхозпроизводителям приводится следующим образом:

1. За поставку сельскохозяйственной техники — 315 единиц на сумму свыше 267 млн. рублей;

2. За племпродукцию — 1082 голов на сумму свыше 223 млн. рублей;

3. За технологическое оборудование — 200 скотомест на сумму более 25 млн. рублей; перерабатывающего оборудования на свыше 332 млн. рублей.

Задолженности перед ОАО «Росагролизинг» имеют 13 из 19 якутских контрагентов. Общая сумма просроченных платежей на декабрь 2012 года составляла 51,1 млн. рублей.

Для кого-то небольшая сумма, но только не для сельхозпроизводителей. Даже для таких «прибыльных» за счет государственных вливаний предприятий, как Нерюнгринская птицефабрика.

На вопрос о ситуации с лизингом ОАО «Нерюнгринская птицефабрика», мы получили интересный ответ.

Вообще, между ОАО «Росагролизинг» и ОАО «Нерюнгринская птицефабрика» в 2007 году было заключено пять договоров финансовой аренды (лизинга) и купли-продажи на поставку технологического оборудования для птицеводства на сумму свыше 267 млн. рублей. Поставщиком выступает ООО «Биг Дачмен».

Так вот, из «Росагролизинга» пишут, что в ходе камеральной налоговой проверки было установлено, что импортное оборудование приобретено по значительно завышенным ценам по сравнению с ценой ввоза. В два раза!

Нет, это не «Росагролизинг» заломил такую цену, это наши так договариваются с немцами. И с подписанным договором приходят в «Росагролизинг» с тем, чтобы те предоставили кредит в 7% годовых под это самое оборудование. Получилось выплачивать 267 млн. рублей.

Конечно, живем в век рыночных отношений, но цены свободны ровно настолько, насколько глупы или умны стороны. Если даже видавшие виды компетентные органы «головой качают» от такого «значительного завышения», надо полагать, цены действительно несусветные.

Мы спросили: а может ли «Росагролизинг» встретиться с немцами и попытаться исправить ситуацию, например, уменьшить сумму платежей до разумных размеров, всё-таки порядка ста миллионов на дороге не валяются.

Из ОАО «Росагролизинг» нам ответили вполне в духе рыночных отношений: стороны, то есть ОАО «Нерюнгринская птицефабрика» и ООО «Биг Дачмен», подписались под эти цифры по обоюдному согласию, так что не взыщите. Так что свои 267 миллионов «Росагролизинг» выдавит с «Нерюнгринской птицефабрики» в любом случае.

Впрочем, это республика, скорее всего, попала под проценты.

Если вы помните, 8 ноября минувшего года в газете «Наше право» вышла статья «Инкубационный период» для министра», где рассказывается об итогах проверки финансово-хозяйственной деятельности Нерюнгринской птицефабрики.

Главным контрольным управлением при Президенте РС(Я), охватившей 2008—2011 годы, то есть период, когда предприятием ещё руководил нынешний министр сельского хозяйства республики И. И. Слепцов. Да он и сейчас им руководит — в качестве председателя совета директоров.

Предприятие на 100 процентов находится в собственности республики, которая только и знает, что «увеличивает уставный капитал» птицефабрики из государственного бюджета, например, в структуре 240 миллионов денежных средств и имущества на 42 миллиона. Да еще в рамках программы «Социально-экономическое развитие села» за 2008—2011 годы одних субсидий выделила в размере 671 миллиона рублей.

Проверка ГКУ тогда показала, что финансовое состояние птицефабрики «критическое, существует высокая вероятность банкротства».

В общем, дело привычное. Обрастёт подобное предприятие кредитными обязательствами, как отважная женщина «прошлым», явится пред ясны очи депутатского корпуса, а они и сжалятся — «уставный капитал увеличат», субсидию назначат, посудачат об уязвимости местного производителя. Вот вам и «картина маслом» — ведущее предприятие сельскохозяйственной отрасли республики.

Нет, мы не подозреваем, что был какой-то сговор между нашими и немецкими предпринимателями. Просто констатируем удивительную тягу наших людей закупать всё и вся, начиная от «гвоздя», заканчивая «бурёнками» — непременно «за бугром». Так и «обмен опытом» за границей, хотя всем понятно, что никакой их опыт в наших условиях не подойдёт. Это по алогичности всё равно, положим, как вызвать их на «социалистическое соревнование».

Местное производство должно быть обязательно. Несмотря на то, что наши производители всегда работают в непростых, априори проигрышных условиях — климатических, инфраструктурных, транспортных и так далее. Как в Японии никогда не покупают дешевый китайский рис, а всегда поддерживают своих производителей, которые выращивают его в родных каменистых почвах. Потому, что оттуда идет мультипликационный эффект: сохраняются рабочие руки в деревне — жива деревня, жива деревня — целее традиции, целее традиции — ясна японская идентичность. А это есть гарантия долгой будущности народа. Пашет крестьянин — рабочий производит сельхозтехнику, морской флот возит удобрение, трактора и нефтепродукты, ученые-аграрники «морщат мозги» и так далее.

Но не дело, когда на птицефабрике якобы «в поте лица» борются с высокой себестоимостью, но тут же покупают оборудование в два раза дороже. Это когда же они выйдут на рентабельный уровень, если каждый раз вместо одного миллиона будут выплачивать два?

Вот в том-то и дело, что руководство птицефабрики слишком ясно знает, на что можно уповать. Чересчур оно уверено, что республика поддержит, не бросит на произвол судьбы, но само палец о палец не ударяет, чтобы как-то уменьшить себестоимость. Получается наоборот: дай-ка, договорюсь подороже купить, не из собственного же кармана платить.

Так, что ли?

Виталий СУР